Вскоре после окончания Второй мировой войны на испытания вышел первый вариант пассажирского самолета L-1049 (модель 749А) «Супер Констеллейшн». Опуская историю его создания и эксплуатации, отмечу лишь, что на его базе в США по заданию морского командования разработали несколько вариантов самолетов радиотехнической разведки, дальнего радиолокационного обнаружения целей и наведения, а также постановщики помех.
Заказ на разработку такого самолета компания «Локхид» получила в 1948 году. Проектом, получившим обозначение AEW (Airborne Early Warning), руководил Карл Хэддон. Он и выбрал для этой цели самолет 749A, фюзеляж которого позволял разместить два радиолокатора: один на фюзеляже для обзора передней полусферы, а второй – под фюзеляжем для обзора земной (водной) поверхности. При этом, для повышения запаса путевой устойчивости увеличили боковые шайбы горизонтального оперения.
Первую машину для доработок в вариант морского патрульного самолета РО-1WT предоставили в распоряжение Хеддона 9 июня 1949 года. В 1952 году самолет переименовали в WV-1. Его экипаж состоял из 26 человек. Таких машин PO-1W/WV-1изготовили лишь две, и они отлично себя зарекомендовали на флоте. Официально в состав ВМС США самолет был введен в 1954 году и использовался, в основном, в исследовательских и испытательных целях.
А настоящая карьера самолета раннего предупреждения и радиоэлектронной разведки началась после появления варианта WV-2. Взлетный вес этой машины превышал 65 тонн. Она получила более мощные 3400-сильные турбокомпаудные моторы R-3350 компании «Райт» и дополнительные топливные баки на концах крыла, вмещавшие по 2270 литров каждый, что позволило значительно увеличить дальность и продолжительность полета. На фюзеляже сверху в радиопрозрачном обтекателе находилась антенна РЛС AN/APS-45, отвечавшей за определение высоты цели. Под фюзеляжем разместили РЛС обнаружения AN/APS-20B. Позже РЛС были заменены на AN/APS-95. Вес радиотехнического оборудования достигал почти шести тонн. Машина могла находиться в воздухе до 30 часов.
Первый экземпляр WV-2 компания «Локхид» сдала заказчику в октябре 1955 года. Всего же ВМС получили 142 самолета разных вариантов, которые можно было встретить над Северной Атлантикой и Тихим океаном. Американские летчики называли их «Вилли Викторс» по первым буквам обозначения. В 1962 г., с принятием в США новой системы обозначений военной авиатехники, WV-1/2/3 (последний – разведчик погоды) стали именоваться как EC-121 Warning Star. Как и с большинством военных самолетов, с этими машинами случались разные инциденты. За время эксплуатации, завершившейся в 1978 г., были потеряны 20 машин, похоронивших 113 членов экипажей. Однако, к числу боевых потерь можно отнести лишь одну. Произошло это 15 апреля 1969 года, в день, когда Северная Корея праздновала 57-ю годовщину со дня рождения Ким Ир Сена. «Хороший» подарок получил вождь КНДР…
В то утро на военно-морской базе Ацуги в Японии 31 человек экипажа ЕС-121М (с/н 135739, бортовой PR-21, позывной «Deep Sea 129») из состава 1-й авиационной разведывательной эскадрильи флота (VQ-1) готовились к очередному рутинному полету по программе Beggar Shadow (дословный перевод – «Нищая тень»). Целью программы, которую курировало Агентство национальной безопасности США (АНБ) был сбор данных радио- и коммуникативной разведки (COMINT) в интересах командования американского флота. За громкими названиями и аббревиатурами скрывается банальное подслушивание радио- и телефонных переговоров потенциального противника, для чего в экипаже обычно присутствовали переводчики с русского и корейского языков. В составе экипажа присутствовали также 10 спецов по электронике и 9 шифровальщиков. Интересно, что штатный экипаж ЕС-121 составлял обычно от 10 до 15 человек, но в тот полет отправили и значительно количество стажеров.
Экипажу предстояли восемь с половиной часов полета, в том числе — кружения по эллиптической траектории над Японским морем параллельно восточным границам КНДР с целью сбора разведывательной информации. После «наворачивания кругов» сбора разведданных самолет должен был приземлиться на южнокорейской авиабазе Осан. Командир экипажа Джеймс Оверстрит (James H. Overstreet) имел приказ не приближаться к побережью Северной Кореи ближе чем на 50 морских миль.
Разведывательные самолеты часто летали по этому маршруту и экипаж не сомневался в благополучном возвращении с задания. Программа действовала уже два года, всего по ней было выполнено около 200 разведполетов. Только с ноября 1968 г. ЕС-121 из VQ-1 совершили 14 аналогичных миссий, прошедших без происшествий.
В 7 утра по местному времени PR-21 взлетел с авиабазы Ацуги. Разведчик направился над территорией Японии и – далее – акваторией Японского моря к точке начала выполнения циркуляции вдоль восточной границы КНДР. Спустя три с половиной часа после взлета самолет, находившийся над Японским морем, был обнаружен средствами ПВО КНДР. В 13.30 местного времени с северокорейской авиабазы Хоэмун взлетела пара истребителей МиГ-21ПФМ (другие источники указывают, что это были МиГ-21ПФ), незадолго до этого (точнее – 28 марта) перелетевшая на этот аэродром с авиабазы Пукчанг (Pukch’ang), что в западной части страны. Американские средства контроля воздушного пространства обнаружили эту пару в 13.35. В дальнейшем, один из МиГов встал в круг на расстоянии 65 морских миль от Deep Sea 129, другой истребитель продолжил прямолинейный полет в сторону ЕС-121. Уже в 13.38 МиГ находился на расстоянии 50 морских миль от разведчика, а в 13.44 две отметки – от МиГа и EC-121 – слились воедино. Американские источники предполагают, что разведчик был подбит примерно в 13.47 одной или двумя УР Р-3С. Четырьмя минутами позже самолет исчез с экранов радаров… Однако, каких-либо сигналов от экипажа разведчика об атаке или неисправности в это время не поступило. А, учитывая обстановку и тактику применения этих машин, когда в случае опасности они «ныряли» на малую высоту, исчезновение отметки с экрана можно было трактовать как противоистребительный маневр. Поэтому возник определенный элемент неопределенности и замешательства.
О взлете и направлении полета северокорейской пары было осведомлено командование ВВС США на авиабазе Осан. В 13.45 была отдана команда на подъем пары истребителей F-102 Delta Dagger с задачей прикрытия и сопровождения на базу самолета Дж. Оверстита. Фактически же пара, если верить историческим материалам ВМС США, взлетела только в 14.04. Уже после того, как обычная ежечасная проверка связи между разведчиком и авиабазой (ее выполняло вспомогательное подразделение Naval Support Facility Kamiseya) показало отсутствие связи с бортом. Т.е., последний успешный сеанс связи состоялся часом раньше. Тем не менее, лишь в 14.44, т.е., почти через час после трагедии, от системы радиоразведки была направлена в США «Молния» с информацией, что самолет мог быть сбит. Белый дом получил эту информацию в 14.58 по корейскому времени, что соответствовало полуночи по времени округа Колумбия. Только после этого началась поисково-спасательная операция, когда из Южной Кореи под прикрытием истребителей-перехватчиков F-106 Delta Dart в район предполагаемого крушения вылетел поисково-спасательный HC-130 Hercules. По другим данным, это был поисково-спасательный борт, поднявшийся с японской авиабазы Тачикава (Tachikawa Air Base).
В 15.55 по корейскому времени радио КНДР сообщило об уничтожении в 13.50 американского разведчика, «глубоко вторгшегося в северокорейское воздушное пространство». Реально же предполагаемое место падения PR-21 находилось в 80 милях от береговой линии. Северная Корея назвала атаку «блестящим достижением» и предупредила: за ответным ударом последует «стократная месть». Подробности об этой атаке северокорейцы так и не сообщили, они лишь отметили, что для успешной стрельбы достаточно было одного попадания ракеты.
По просьбе американского правительства в поисково-спасательной операции приняли участие и советские моряки Тихоокеанского флота. БПК «Стерегущий» проекта 61 (бортовой 580) и эсминец «Вдохновенный» проекта 56 (бортовой 429) незамедлительно прибыли в район крушения. Некоторые источники сообщают об участии в операции и двух подлодок ТОФ проекта 641, однако на официальном сайте ВМС США такая информация отсутствуют.
Первые обломки были обнаружены уже на следующее утро с борта противолодочного самолета Р-3 «Орион» и подобраны нашими моряками с эсминцев. Советское командование разрешило пролет американских самолетов над палубами кораблей для фотографирования подобранных фрагментов. 18 апреля на участвовавший в операции американский эсминец «Генри Такер» (USS Henry W. Tucker) были переданы собранные советскими моряками находки: пустой 20-местный спасательный плот, три кожаные куртки, парашют, два костюма и значительное количество фрагментов конструкции. Что же касается членов экипажа, то американцам удалось поднять 17 апреля лишь два тела: лейтенанта Джозефа Р. Рибара (Joseph R. Ribar) и техника авиаэлетроники Ричарда Свиини (Richard E. Sweeney).
Изучение найденных обломков и фрагментов показало, что перфорация осколков соответствовала, по крайней мере, одной ракете класса «воздух-воздух», такой как Р-3С (практически копия американской УР «Сайдвиндер»).
Однако, по версии некоторых историков, нельзя исключать, что разделались с разведчиком пилоты не МиГ-21, а МиГ-17 с той же северокорейской авиабазы, имевшим на борту целую артиллерийскую батарею, главным калибром которой была 37-мм пушка Н-37. Попадание нескольких снарядов этого орудия в жизненно важные места самолета, не имевшего бронезащиты, могло привести к фатальному исходу. Впрочем, аргументов за ракетную атаку все же значительно больше.
Трагедия PR-21 заставила американское командование серьезно пересмотреть организацию такого рода разведполетов. Были изменены процессы определения угроз и своевременного оповещения экипажей о них. Также был сделан вывод о необходимости замены EC-121 на более современную технику, в результате чего появился «радиоэлектронный» разведчик EP-3E Aries I на базе противолодочного «Ориона».
С внешнеполитической точки зрения никаких последствий для КНДР, кроме пустого колыхания воздуха и риторики в стиле «Ну, теперь держитесь!», не произошло. Для внутриполитической обстановки же последствия оказались самыми благоприятными. Северокорейский народ еще раз убедился, что завоевания идей Чучхе надежно защищены и еще теснее сплотился вокруг «Великого вождя товарища Ким Ир Сена».